С этой эскадрильи начиналась история Ставропольского авиаучилища

Жизнь измеряется не только датами... История — тем более... Даже официальные даты прихода в этот мир и ухода из оного при всей их лаконичной безапелляционности бывают весьма условны. В очередной раз обращаясь к истории Ставропольского высшего военного авиационного училища летчиков и штурманов, я отчетливо понимаю, что всем реорганизациям вопреки история этого военного вуза продолжается. Она продолжается в делах и судьбах тех, кто здесь становился на крыло и кто по сию пору верой и правдой служит Отечеству. Она продолжается и в памяти о выпускниках училища, которые до конца выполнили воинский и человеческий долг перед Родиной.

Авиации и ПВО нужны были штурманы

Годом основания Ставропольского авиаучилища значится 1969-й. Однако не все так однозначно: еще в декабре 1965 года Армавирское летное училище, планируя в соответствии с Директивой министра обороны СССР организацию в Ставрополе своего филиала, сформировало в нашем городе 163-ю отдельную учебную авиационную эскадрилью. А через четыре года на базе всего этого и было образовано Ставропольское училище. Так что нельзя не согласиться с бывшим начальником штаба эскадрильи Василием Плешковым: с нее — со 163-й - начиналась славная история СВВАУЛШ.

Кстати, как рассказал Василий Иванович, в американских ВВС тоже была 163-я учебная эскадрилья. Конечно, это просто совпадение, но в чем-то оно даже символичное. Дело в том, что наши заокеанские, как сейчас принято говорить, «партнеры» в то время стали активно интересоваться Арктикой, что диктовало необходимость укрепления обороноспособности СССР в целом и северных его рубежей — в частности. В том числе — в плане усиления дальней истребительной авиации и ПВО. И в первую очередь это касалось кадровых вопросов. Армия, значительно «поредевшая» в ходе хрущевской реформы, нуждалась в специалистах. Для дальней авиации и ПВО срочно нужно было готовить штурманов. Филиал в Ставрополе именно для этих целей и открывался. И командовать им были назначены офицеры, в годы войны ставшие легендой советской авиации: Аркадий Селютин (начальник филиала) и Кубати Карданов (зам. по штурманской подготовке)... Оба - Герои Советского Союза... В Ставрополе стали готовить штурманов-операторов и штурманов боевого применения.

Главной задачей штурманской службы и тогда, и сейчас является обеспечение боевой эффективности авиации. Военный штурман — это в первую очередь специалист по боевому управлению. Все остальные сферы многогранной деятельности штурманской службы: обеспечение точной и надежной воздушной навигации, точное наведение летательных аппаратов на наземные и воздушные цели, осуществление межсамолетной навигации и прочее — подчинено главной задаче: нанести максимальный ущерб противнику. В военной авиации только специалисты этой профессии в полном объеме владеют методиками и инструментарием расчетов боевой эффективности, которая ложится в основу решения авиационного командира любого уровня.

Но об этом высоком предназначении своей будущей воинской специальности курсанты первого набора, направляясь в Ставрополь из Армавира, еще не знали...

Они были первыми

Сейчас полковник в отставке Анатолий Зубко с улыбкой вспоминает, как переживал тогда, увидев в расположении части курсантов в черной форме...

– Радиотехники тут, не летчики, – шушукались между собой ребята. – Обманули нас...

…Дело в том, что в Армавир они ехали на летчиков учиться. А там их офицеры убедили ехать в Ставрополь получать специальность штурмана... «Що це таке», паренек из Сумской области Толик Зубко не знал. Его интересовало главное: летать он будет? Получив утвердительный ответ, согласился... И остальные тоже согласились... И вот те на – приехали! И никто им в день приезда ничего не объяснил. Так переживали парни аж до следующего утра, пока не выяснилось, что будут они постигать профессию штурмана в только что сформированной 163-й эскадрилье... А радиотехническое училище – само по себе, оно штурманов не касается...

Настроение сразу улучшилось, и город в первую же увольнительную показался приветливым, и девушки – красивыми, и специальность будущая курсантам уже очень нравилась. А техника казалась верхом совершенства – уже хотя бы потому, что были настоящие самолеты. Сначала учебные – как Ли-2, а потом и боевые, такие как Ту-128 – самолет дальней авиации, истребитель-перехватчик. Курсанты осваивали технику и специальность, необходимую, чтобы противостоять американским ударным силам.

На вооружении 163-й эскадрильи находились также самолеты Ил-14, Ан-2, Ан-14, Ту-124-ш, а с 1977 года – и Ан-26-ш. Потом на смену Ту-128 пришли МиГи.

Первый курс теорию долбили, а на втором практические навыки стали осваивать. Свой первый полет Анатолий Николаевич, конечно, помнит... На борт запускали по десять человек, курсанты должны были вырабатывать навыки визуального ориентирования. А туман – кромешный, ни зги не видно. Но начальник филиала Селютин сказал, что полеты состоятся при любой погоде. Вот они и состоялись. Новичков «провезли» по кругу, на земле поздравили и назад отправили, в расположение части. Помнится, они прямо с аэродрома направились в столовую – а там все изменилось до неузнаваемости. Исчез сдвинутый стол. Вместо него по обеденному залу – столики на четверых с белыми скатертями, цветы в вазочках... Как в офицерской столовой. Просто с первого же своего полета курсанты считались летным составом. И полагающиеся по «реактивной норме» шоколад и куриные яйца им стали выдавать, которые хошь не хошь, а съесть положено.

– Я тут посчитал на досуге, – со смехом говорит Анатолий Николаевич, – за службу 76 килограммов шоколада съел и 12360 яиц...

Летному и штурманскому делу курсантов обучали настоящие асы. Первым комэска был Сергей Илларионович Советников. Из Казахстана к ним был назначен. Многие преподаватели в Ставрополь прибыли именно оттуда. Советникова курсанты уважали. С ним любили летать. Он не давил на людей, не повышал голос, в любой ситуации сохранял спокойствие. Ценные качества для командира, особенно если он профессионал экстра-класса. А таковыми были многие: Дмитрий Титович Байкин, которого курсанты по-домашнему называли Димтитыч, Николай Алексеевич Антонов, Александр Сергеевич Жук...

Служили в эскадрилье и фронтовики Василий Иванович Оврез, Николай Григорьевич Исаев...

Исаев, правда, не летал. Человек был хороший и с биографией интересной – он был фельдшером эскадрильи. А войну прошел в кавалерии.

Анатолий Николаевич называет и другие фамилии – инструкторов, однокашников, сослуживцев... Всех невозможно перечислить в материале. Но для каждого из тех, кто становился на крыло или служил в 163-й эскадрилье, она – важная часть жизни. А навыки, здесь полученные, не раз помогали сохранить эту самую жизнь.

Шесть часов в Баренцевом море

Летчики не очень любят делиться с журналистами деталями тех или иных событий из своей летной практики. Да и в семье часто не особо делятся – чтобы близкие поменьше за него волновались. К тому же они искренне считают, что особо и рассказывать-то не о чем. Работа есть работа. Однако выпускнику 1974 года Владимиру Ханкишиеву даже его однокашники, сами не раз бывавшие в разных переделках, пеняли – мол, почему о том памятном летном происшествии над Баренцевом морем наши ставропольские газеты не писали. Мол, надо исправлять положение. Ну Ханкишиев по редакциям ходить не стал, а друзей уважил – выставил на форуме выпускников Ставропольского летного ссылку на материал в журнале «Крылья Балтики». Это как раз воспоминания от первого лица о том самом 17 июля 1977 года, как они с командиром экипажа, катапультировавшись и относительно благополучно приводнившись в 200 километрах от береговой линии, еще шесть с половиной часов помощи ждали. Причем воспоминания свои герой сдабривает большой долей иронии. Действительно, в очередной раз убеждаешься, что жить в нашей любимой России без чувства юмора было бы сложно.

Произошла аварийная ситуация: два наших самолета-перехватчика в воздухе как-то задели друг друга. Экипажу ведущего удалось дотянуть до аэродрома, а ведомый попал в турбулентный поток. Несколько секунд в кабине была невесомость, летчик вспоминает, как повис на ремнях, наблюдая, как его планшет парит в воздухе вместе с пылью и крошками. Правое крыло с килем были согнуты. Траектория снижения их Ту-128 напоминала движение листа, оторвавшегося от ветки. С 12 до 7,5 тысячи метров экипаж еще пытался спасти машину, потом командир отдал приказ катапультироваться:

– Сразу вспомнил отрезвляющие слова нашего летного доктора с жизнеутверждающей фамилией Киллер: «30 минут – максимум, 40 – и крепкий здоровый организм погибает от переохлаждения и судорог». Припоминаю, чему меня учили при катапультировании. Смотрю вниз – сижу в кресле, которое с большой скоростью падает на стабилизирующем парашюте в словно кипящий котел Баренцева моря. Вспоминаю Леху Плешкова (своего однокашника, который разбился, падая в кресле при катапультировании. У него не произошло автоматического отделения от кресла).

…Кресло Владимир Ханкишиев отделял вручную, в уме рассчитывая, сколько успел пролететь, сколько осталось до поверхности воды. Нельзя было просчитаться – чтобы лодку при приводнении не разорвало, высота не должна превышать больше трех тысяч метров... Но рассчитал верно. Потом эта лодка была для летчика и плавсредством, и чем-то вроде палатки, которой он накрывался, когда на небольшую льдину выбрался. Это потом усовершенствовали лодки, предусмотрев в конструкции возможность укрыться от ветра, а в 70-х таких «удобств» не было. По этому поводу Ханкишиев даже поиронизировал: «Нет бы подумать, как укрыть летчика непромокаемой защитой, так вместо этого еще снабдили кружкой, чтоб скучно не было – все ж таки есть чем заняться!».

Командиру повезло больше – он сразу выбрался на большую льдину, а штурману пришлось не раз барахтаться в воде, когда мелкие льдины, на которые он взбирался, шли трещинами и раскалывались. Расстояние между ними было большое, течение сильное – не добраться.

Почему помощь подоспела только через шесть часов при том, что время подлета от базы полтора часа... Сработал человеческий фактор – наплевательское отношение к людям со стороны одного генерала, который единственный Ми-8, который могли применять для спасательной операции, использовал для перевозки рыбных деликатесов. И ведь пока не загрузили полностью, борт не выпустили. Летчиков спасали в результате гражданским бортом, потому что дежурный офицер под свою ответственность «арестовал» тот самый гражданский борт, который должен был перевозить вахтовиков. Впрочем, там как раз и экипаж, и рабочие отнеслись к этому распоряжению с пониманием. Кто-то из вахтовиков даже вызвался вместе лететь, помогать. И, надо сказать, все там работали самоотверженно – и Ханкишиева, который уже сам не мог закрепить трос, подняли, и командира сняли со льдины, с огромным для себя риском «подсев» на предельно низкой высоте при сильном ветре... Такие события всегда высвечивают людей как рентгеном: достойные проявляют лучшие свои качества, но если уж окажется в человеке какая червоточина, она тоже раскрывается по полной. Генерала того (любителя редкой рыбы), к великой радости подчиненных, убрали из округа. Все кончилось благополучно.

А штурман Ханкишиев, до той поры коммунист и атеист, помня о том, как в промежутках между возникающими миражами обращался к Богу: «Если ты есть, спаси меня», покрестился в церкви...

Голгофа отца Анатолия

Действительно, путь к Богу у каждого свой. Служил в 163-й эскадрилье еще один человек, у которого этот путь оказался подвижническим и мученическим. Он сам его выбрал.

14 февраля исполнится 25 лет со дня мученической смерти настоятеля грозненского храма Михаила Архангела, благочинного церквей Чечни Анатолия Чистоусова.

Его похитили и расстреляли по прямому указанию Ахмета Закаева, а перед этим долго пытали, стараясь добиться от него отказа от веры. Бандиты узнали, что этот батюшка – в прошлом военный, офицер, видимо, сломить его было для них делом принципа. Не для отморозков, которые действовали гестаповскими методами, а для самого Закаева (в прошлом актера, потом министра культуры «великой» Ичкерии), этого «серийного убийцы» – с образованием и с изыском. Для него непокорный батюшка был идейным противником.

Но бандиты своего не добились. Чистоусов умер несломленным.

Я думаю, к годовщине его смерти мы подготовим об Анатолии Чистоусове большой материал. А пока – лишь несколько штрихов к его портрету.

Судьбы людские порой извилисты, но каждая судьба вплетена в судьбу страны. История России соткана из человеческих судеб.

В 163-й эскадрилье майор Чистоусов служил с 1985 по 1991 год. Он был парторгом части.

Начальник штаба эскадрильи Василий Плешков вспоминает, что, когда увидел его в каком-то телерепортаже в облачении священнослужителя, пережил шок. И, честно говоря, тогда не понял бывшего своего сослуживца.

– Знаете, когда накануне распада Союза в стране все пошло вразнос, и одни «коммунисты» стали рвать партбилеты прилюдно, другие – их прятать, я подошел к нему как к парторгу. Говорю: «Анатолий Иванович, я свой билет прятать не буду, я его отдаю тебе. Состоять в партии в то время, когда ею руководят предатели, не считаю возможным. И он меня убеждал – как, мол, так? Вы коммунист... Я доказывал, что нынешние руководители партии предали ее... Понимаете, Чистоусов был порядочным человеком. Безусловно порядочным. Но до конца я его все-таки не понял...

Ну до конца отца Анатолия, может быть, понимали только самые близкие. А может быть, и нет. Ведь они, безусловно, уговаривали его вернуться в Ставрополь. Ведь Чечня, куда с благословения владыки Гедеона отправился служить отец Анатолий, была самым опасным местом. Но он знал, что нужен там – прихожанам, которые единственное утешение находят в храме, солдатам нашим нужен...

Ведь даже в страшную новогоднюю ночь 1995 года он был с ними – с бойцами 131-й майкопской дивизии, которые были окружены в районе железнодорожного вокзала. И те, кто выжил тогда, вспоминают, что помог он им своим молчаливым благословением. Боевики предлагали сдаться в плен, об этом же увещевал через мегафон почитаемый бандитами правозащитник Ковалев. Батюшку боевики привезли специально, чтобы он убедил. Он не стал этого делать – вышел на открытое место, осенил бойцов, замерших у оконных глазниц, крестным знамением. Молча повернулся и ушел. Тогда бандиты его не тронули... Чувствовалась в этом русском батюшке духовная сила.

12 декабря 1995 года он этой силой угомонил бандитов, остановивших его машину по дороге в Ставрополь, куда он ехал на Престольный праздник. «Не боитесь священников убивать?» – спросил он... Те двое тогда побоялись.

Владыка Гедеон предлагал отцу Анатолию вернуться домой, послать в Грозный другого священника. Но тот считал, что должен находиться именно там, в Чечне.

Как знать, может, он знал уже свой путь и свою Голгофу.

…Вот такие люди служили в 163-й отдельной учебной эскадрилье, которая подготовила за годы своего существования более двух тысяч специалистов боевого управления. Многие прошли войны, имеют боевые награды. И пусть их родная эскадрилья уже четверть века, как реорганизована, история ее продолжается – в жизнях людей, в их подвигах, в их памяти.