Одинокая женщина в плену миражей

Трудно предположить с первого взгляда, что в этой небольшой студии с черными стенами обитает Мельпомена. Муниципальный камерный театр вообще явление нетипичное. Достаточно вспомнить, как его художественный руководитель Галина Близно поставила свою версию шекспировской трагедии «Гамлет», в которой не побоялась сыграть... заглавную роль. Или взять сцены из «Ромео и Джульетты», где, помимо профессиональных актеров Георгия Серебрянского и Елены Глинской, в образе преподобного Лоренцо предстал преподаватель аграрного университета Владимир Курчев.

Вот и премьера, состоявшаяся в конце сезона в зале Литературного центра, стала подтверждением того, что камерному театру по-прежнему удается подобрать ключи к зрительским сердцам и вызвать их сопереживание. Спектакль «Миражи Айседоры Дункан» представляет собой ремейк постановки пятнадцатилетней давности. Но вряд ли следует прибегать к сравнениям этих двух работ — слишком многое режиссер-постановщик изменила в своем новом обращении к образу великой Айседоры.
Так повелось, что, говоря о Дункан, мы непременно вспоминаем Есенина. Для Галины Близно всё не так однозначно. Режиссер выводит на первый план судьбу Айседоры — известной танцовщицы и просто женщины.
Моноспектакль — форма крайне сложная для работы актера и постановщика. Даже при богатом драматургическом материале необходимо обладать немалой харизматичностью и мастерством, чтобы приковывать к себе внимание зрителей. Здесь нет действия, которое ведет за собой. Есть только образ, человек, его внутренний мир, который он открывает зрителю. Очень сложно...
На роль Айседоры Галина Близно пригласила молодую непрофессиональную актрису Викторию Данильян. От нее не требовалось портретного сходства с героиней. Действительно, ничего общего: о той Айседоре, уже пережившей разрыв с Сергеем Есениным и гибель детей, говорили как о полнеющей женщине старше сорока лет, с коротко стриженными волосами неестественного цвета. Изящная брюнетка с огромными карими глазами, Виктория Данильян постаралась отра-зить внутренний мир и трагическое одиночество Айседоры. Режиссер намеренно не ставил перед актрисой задачи показать героиню-танцовщицу: в ее движениях нет ничего балетного - она не танцует, а как будто осторожно ступает по раскаленным углям. Временами монолог героини переносится в какое-то параллельное пространство, черный куб, напоминающий сундук, о котором вспоминает Айседора. «По стенке сундука бежал огромный паук. Я испугалась и убила его. И вот я думаю: может быть, паук родился в этом сундуке. Это был его мир, его вселенная. И вдруг в этот мир хлынуло что-то непонятное... Может быть, и мы живем в таком шляпном сундуке».
Спектакль «Миражи Айседоры Дункан» рождался в маленькой студии, даже черные стены которой несут важную смысловую нагрузку.
В этом спектакле вообще придается большое значение символам. Красное полотнище, которое героиня не выпускает из рук, в какой-то момент вызывает ассоциацию с флагом Советской России, страны, куда Айседора Дункан приехала в начале 20-х годов XX века по приглашению правительства, чтобы организовать школу танца. Но и Россия, и школа, и любовь Есенина через некоторое время обернулись миражом. А красное полотнище - символом смерти, как тот самый шарф, ставший причиной трагической гибели Айседоры. К финалу у зрителя создается ощущение, что черные стены надвигаются на героиню и темнота вот-вот поглотит ее. 
Сегодня Айседора Дункан вряд ли может быть интересна только тем, что стала основоположницей свободного танца. Уже давно известны все подробности ее союза с Сергеем Есениным, они не будоражат праздное любопытство потомков. Но вот личность этой женщины... Она вызывает интерес спустя без малого сотню лет после её трагической гибели? Почему? Ответ на этот вопрос зритель ищет вместе с создателями спектакля «Миражи Айседоры Дункан».
Фото Юрия РУБИНСКОГО